Введение:
Современному периоду становления в России новых социально-экономических отношений в условиях разбалансированного законодательства характерны интенсивный рост преступности и активное проявление ее органи-зованных форм. Это во многом определяет государственную уголовно-правовую политику и понуждает законодателя и правоприменительные органы активизировать деятельность по усилению уголовно-правовой борьбы, прежде всего с групповой и организованной преступностью. Поиск путей совершенст-вования уголовно-правовых средств, способных противодействовать групповой и организованной преступной деятельности, признается приоритетным
Данному направлению уголовно-правовой политики сегодня придается серьезное значение. К числу концептуальных идей, положенных в основу ре-формы уголовного законодательства, отнесено более последовательное законо-дательное регулирование основания и дифференциации уголовной ответствен-ности. Так, в основополагающей норме (ст.2 УК РФ) закреплено принципиаль-ное положение о том, что для осуществления стоящих перед уголовным зако-ном задач устанавливается основание уголовной ответственности и ее принци-пы. Законодательному установлению основания уголовной ответственности и разграничению (дифференциации) уголовно-правовых последствий для соуча-стников преступления впервые в российском уголовном законе посвящена от-дельная глава. При этом специалисты отмечают, что новеллы главы 7 УК РФ «Соучастие в преступлении» вплотную касаются групповых и организованных форм преступности, противодействию которой придается первостепенное зна-чение .
Кроме того, многократно увеличив количество составов Особенной части УК, содержащих квалифицирующие признаки блока «группа лиц», законода-тель существенно дифференцировал ответственность соучастников в зависимо-сти от способа соединения их преступных действий.
Указанные и другие нововведения призваны законодательно обеспечить адекватное противодействие групповой и организованной преступности. Одна-ко анализ данных свидетельствует о наличии существенного разнобоя на раз-ных стадиях уголовного судопроизводства, что отрицательно сказывается на правоприменительной деятельности.
Глава 3:
В предвестниках государственно-правовой реформы в России данному принципу уголовно-правовой политики придавалось важное значение. Так. в Концепции уголовного законодательства РФ. опубликованной в 1992 г., диф-ференциация уголовной ответственности была названа принципиальным на-правлением последней отечественной уголовно-правовой реформы.
Благодаря своевременным разработкам П.В.Коробова, С.Г.Келиной, А.И.Коробеева, И.Я.Козаченко, Г.Л.Кригер, Л.Л.Кругликова и других ученых-юристов сформулированные ими принципиальные положения в рамках учения о дифференциации уголовной ответственности положительно отразились на содержании нового уголовного закона. Вместе с тем многие важные вопросы дифференциации уголовной ответственности в теории и на практике решаются неоднозначно. Некоторые из них нуждаются в законодательном закреплении.
Спорными, по нашему мнению, продолжают оставаться вопросы отграни-чения дифференциации уголовной ответственности от таких сходных понятий, как криминализация (установление уголовной ответственности), индивидуали-зация уголовной ответственности и ее реализация. Хотя криминализация и яв-ляется прерогативой законодателя, однако, в отличие от дифференциации от-ветственности она не обладает функцией разделения (расчленения) уголовно-правовых последствий.
В отношении понятия основания дифференциации уголовной ответствен-ности существуют различные точки зрения. Проанализировав основные из них, мы предполагаем, что предпочтительней позиция Т.А.Лесниевски-Костаревой, согласно которой в качестве названного основания будет выступать типовая (неиндивидуальная) степень общественной опасности деяния и личности ви-новного. Данное определение следует дополнить: «...выраженная в пределах санкций уголовно-правовых норм, устанавливающих дифференцированную уголовную ответственность».
К средствам дифференциации уголовной ответственности наряду с квали-фицирующими (привилегирующими) признаками следует отнести закреплен-ные в Общей части уголовного закона обстоятельства, императивно изменяю-щие объем уголовно-правовых последствий (ст.ст.66, 68 УК), а также условия возможного либо обязательного освобождения виновного от уголовной ответ-ственности (ст.ст.75-78, 90 и примечания к статьям 126, 198, 204-206 и т.п.).
К видам дифференциации уголовной ответственности помимо «дифферен-циации посредством градации типового наказания» следует отнести и такой, как «дифференциация посредством процессуального неприменения к виновно-му, предусмотренных законом мер уголовно-правового характера».
Преступление, совершаемое при участии нескольких лиц, в отличие от со-вершения его в одиночку, как правило, достигает преступного результата с большей вероятностью. Совершение же преступления группой лиц, тем более, если такая группа отличается устойчивостью и организованностью, всегда счи-талось наиболее опасным, влекущим повышенную уголовную ответственность.
Необходимость дифференцировать ответственность в зависимости от фор-мы объединения преступников была вызвана степенью «концентрации» орга-низованной преступности. Если до начала 90-х годов организованных преступ-ных проявлений насчитывалось всего лишь единицы, то в 2003 г. на учете в МВД РФ состояло свыше 350 преступных сообществ. О серьезной угрозе на-циональным интересам со стороны организованной преступности говорит то, что уже к тому времени, после распада СССР, только в результате организо-ванных финансовых преступлений из стран СНГ, главным образом из России, было незаконно вывезено на Запад по примерным оценкам около 27 млрд. долл. США.
Заключение:
Итак, как показало проведенное исследование, к числу концептуальных идей, положенных в основу реформы уголовного законодательства, отнесено более последовательное законодательное регулирование основания и диффе-ренциации уголовной ответственности.
На протяжении всей истории развития отечественного уголовного права институт соучастия является одним из наиболее сложных и дискуссионных в учении о преступлении и в целом в теории уголовного права. и в целом в тео-рии уголовного права. Соответствующая оценка института соучастия обуслов-лена тем, что, как и правомерная, преступная деятельность может выполняться не только одиночными лицами, но и несколькими лицами, объединяющими свои усилия.
Исторически служебная функция института соучастия прежде всего выра-жалась в обосновании уголовной ответственности лиц, которые сами непосред-ственно преступления не совершали, но в различных формах оказывали содей-ствие его выполнению. В уголовном законодательстве это достигалось путем определения видов соучастников и дифференциации их ответственности.
Действующий УК РФ существенно расширил регламентацию института соучастия, введя новые, ранее неизвестные, нормы, в которых дается определе-ние видов соучастников и форм соучастия, в том числе и новой - преступного сообщества (преступной организации). Кроме того, сформулированы правила квалификации соучастия, предусмотрена норма об эксцессе исполнителя (ст. 33-36), а групповое совершение преступления предусмотрено в качестве об-стоятельства, отягчающего наказание (п. "в" ч. 1 ст. 63).
Отражением дискуссионности института соучастия является то обстоя-тельство, что не существует единства взглядов по вопросу о том, является ли сформулированное в ст. 32 УК РФ законодательное определение соучастия универсальным и, следовательно, охватывающим все случаи совершения одно-го преступления несколькими лицами или же оно должно касаться только тех его форм, когда между соучастниками существует распределение ролей. Сложным является вопрос о юридической природе соучастия. В теории уголов-ного права сложились две устоявшиеся концепции юридической природы со-участия. Одна из них имеет в основе акцессорную природу (от лат. accessorium - "дополнительный", "несамостоятельный") характера соучастия. Сторонники другой теории рассматривают соучастие как самостоятельную форму преступ-ной деятельности.
Институт соучастия является неотъемлемой, органической частью системы норм и институтов уголовного законодательства. Следовательно, его цели и задачи определяются в соответствии с целями и задачами уголовного законодательства.
Согласно ч. 1 ст. 33 УК РФ в качестве соучастников в российском уголов-ном праве наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и по-собник. Четырехчленная классификация соучастников была закреплена в оте-чественном уголовном праве с принятием Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. Такая классификация позволяет дать конкретную юридическую оценку действиям каждого соучастника и макси-мально индивидуализировать их ответственность и наказание.