Введение:
Широкое развитие внешнеэкономической деятельности российских предприятий и предпринимателей, постепенная интеграция российской экономики в мировое хозяйство, уча-стие России в универсальных и региональных международных структурах экономического и валютно-финансового характера делают крайне необходимыми глубокие знания в области ме-ждународной торговли, международных финансовых расчетов, международного коммерческого арбитража, т.е. всего того, что обычно принято определять термином "международное частное право" (далее - МЧП). До настоящего времени и в российской, и в зарубежной науке продол-жаются дискуссии о емкости и широте этого термина. Отсутствует также единство мнений уче-ных о предмете и структуре данной правовой системы (правового комплекса). Возможным объ-яснением сложившейся ситуации является тот факт, что МЧП сформировалось в качестве само-стоятельной правовой системы в XIX в., хотя оно имело давнюю и весьма богатую историю своего развития.
Термин "международное частное право" (private international law) впервые был предло-жен судьей Верховного Суда США, профессором Гарвардской школы права Дж. Стори и упот-реблялся наряду с уже существовавшим и широко признанным в то время термином "коллизи-онное право" (conflicts of laws). Примерно со второй половины XIX в. этот термин получил применение и в европейских государствах (droit international prive, internationales privatrecht, diritto internazionale privato, etc.). Традиционно и англосаксонская система общего права, и ро-мано-германская система континентального права под термином "международное частное пра-во" понимали систему коллизионных норм национального характера, применимых там и тогда, где и когда имущественные и неимущественные отношения частных лиц включали "иностран-ный" элемент. Такой узкий подход к содержанию МЧП сохранился и в настоящее время. По мнению американских профессоров М. Гаррисона, Р. Дейвиса и др., термины "коллизионное право" и "международное частное право" употребляются как взаимозаменяемые и означают внутригосударственную систему правовых норм для разрешения следующих коллизий: 1) суды какого государства должны рассматривать спор и 2) право какого государства следует приме-нить.
В России термин "международное частное право" также появляется в XIX в. Значитель-ный вклад в развитие предмета МЧП внес выдающийся российский юрист Ф.Ф. Мартенс. Опубликованный им впервые в 1882-1883 гг. фундаментальный труд "Современное междуна-родное право цивилизованных народов", выдержавший несколько изданий и переведенный на множество иностранных языков, содержал отдельную обширную главу "Международное част-ное право". Мартенс справедливо указывал на две существенные характеристики МЧП: граж-данско-правовую природу отношений, им регулируемых, и наличие международного элемента в таких отношениях. Он писал, что "международное частное право есть органическая часть тер-риториального гражданского права страны...". .........
Глава 2:
Отмечая, что гомогенная группа общественных отношений регулируется нормами различных правовых систем, которые не образуют какой-либо единой системы или подсистемы права, автор акцентирует внимание на том, что последние взаимодействуют между собой в процессе регулирования международных отношений невластного характера, представляющих собой объект регулирования МЧП, и считает, что необходимо изучать взаимодействие указанных частей различных правовых систем . Ученый говорит о взаимодействии частей правовых систем, то есть соответствующих норм. Однако специфические механизмы, которые юридиче-ски обеспечивали бы такое соотношение и взаимодействие, не обозначены и не раскрыты. К тому же нельзя не обратить внимание, что в рассуждениях исследователя произошла некоторая подмена понятий: с точки зрения философов , суть заключается в противопоставлении целост-ности отдельных систем и системных комплексов как второго объектного вида, то есть такого предмета для изучения, который представляет собой нематериальные системы и свойственные им закономерности как таковые, а системы взаимодействия между различными разнокачест-венными объектами. Иными словами, системные комплексы в представлениях философов обра-зуются не путем включения в них разнокачественных объектов - отдельных частей различных материальных систем, обладающих каждая сама по себе внутренней целостностью, а являют собой взаимодействие, которое существует между такими разнокачественными объектами, свя-занными особым образом. В силу этого, благодаря формальной логике, МЧП, если оно квали-фицируется как "системный комплекс" ("полисистемный комплекс"), должно было бы пони-маться как форма взаимодействия двух целостных систем материального мира - национального права и международного права, - как особый вид правовой связи между ними. Однако об этом ни одна из авторских формулировок даже не упоминает. Напротив, все последующие утвер-ждения убеждают в обратном - сам полисистемный комплекс мыслится как соответствующая (хотя и не единая) система материального мира: "МЧП как объективно существующий поли-системный комплекс включает коллизионные и отсылочные нормы, содержащиеся в нацио-нальном праве и в международных договорах, а также нормы материального права, имеющие свой источник как в международных договорах, так и в национальном праве государств и при-меняемые в результате указаний коллизионной или отсылочной нормы для регулирования меж-дународных отношений невластного характера" . Таким образом, взгляд данного правоведа на МЧП как на полисистемный комплекс означает, что последний вбирает в себя международно-правовые и национально-правовые нормы. В то же время использование категории "комплекс" неизбежно влечет за собой презумпцию присутствия в нем сложных составов, причем соедине-ния не только разнохарактерных норм, но и объектов регулирования - разнокачественных об-щественных отношений: и международно-правовых (властных), и цивилистических (невласт-ных), подпадающих под сферу юрисдикции государств. Однако повсюду в рассуждениях, обос-новывающих МЧП как "полисистемный комплекс", рефреном звучит тезис об однородности регулируемых общественных отношений - о невластном их характере. В итоге "комплекс" и с этой точки зрения перестает быть таковым, а конструкция не может быть квалифицирована ни просто как "комплекс", ни как "системный комплекс", адекватный апробированным философ-ской наукой представлениям о нем......
Заключение:
По справедливому мнению специалистов в области теории права, правовая абстракция "система права" служит для выражения подразделений, связей и единства правовых норм, их внутренних взаимозависимостей и системы в целом . Если сопоставить международное част-ное право с прочими отраслями внутригосударственного права, то с учетом приведенной сово-купности и, главное, характера "квалифицирующих" признаков, оно безусловно выходит за рамки понятия "отрасль права", вследствие чего подобная его трактовка и представляется не вполне оправданной. Это проявляется в том, что, во-первых, МЧП в силу специфичности объ-екта, методов регулирования, источников, а также используемых для регламентации норм об-ладает, с одной стороны, сильной внутренней "спаянностью" средств регулирования, единством соответствующих категорий норм, устойчивостью связей между составляющими его институ-тами и не прерывающейся тесной взаимосвязью с международным правом - с другой, что обна-руживает явные системные качества более высокого порядка. Это отмечается и в новейшей ли-тературе: "В системе международного частного права отражены объективные характеристики регулируемых им отношений, их общие свойства и специфические качества. И первые, и вто-рые, принадлежа однородным отношениям, определяют единство системы международного ча-стного права, которое проявляется во взаимосвязанности и взаимообусловленности его инсти-тутов, отдельных структур и норм" .
Данное свойство (системность на более высоком уровне, нежели системность отрасли), фактически бoльшая разветвленность и усложненность системы в МЧП подкрепляется, во-вторых, наличием "сквозных" институтов и общих начал (таких как "автономия воли", "имму-нитет государства", "взаимность", "национальный режим", "режим наибольшего благоприятст-вования" и т. д.), которые, будучи выражены нормативно, не отличаются характерно ни для од-ной из внутригосударственных отраслей, в том числе и цивилистических. Причем нельзя не от-метить, что это явление - принципы-нормы, присущие МЧП, специфично также и для МПП, но не свойственно внутригосударственному (в частности, гражданскому) праву. Вследствие ука-занных признаков МЧП, обусловливающих его внутреннюю обособленность, а также отличи-тельных от иных отраслей национального права свойств, особенно цивилистического направ-ления, можно высказать предположение, что оно обладает признаками подсистемы внутригосу-дарственного права.
Отрицание отраслевого статуса МЧП - не редкость в других правовых системах мира. Достаточно красноречивым примером является Великобритания. Дж. Чешир и П. Норт пишут: "Международное частное право не является отдельной ветвью права в том, например, смысле, как договорное право. Оно пронизывает собой всю правовую систему" . В подобном ключе сконструированы идеи и швейцарского законодателя, если судить по композиции Закона о ме-ждународном частном праве Швейцарской Конфедерации 1987 г., сфера действия которого в части регулирования международных отношений установлена по единой структурной схеме: а) компетенция швейцарских судов или ведомств; б) применимое право; в) предпосылки призна-ния и исполнения иностранных решений; г) арбитраж и подсудность......