Введение:
С весны 1918г. большевики проводили экономическую политику, получившую позднее название «военный коммунизм». В годы войны решать многие экономические проблемы рыночными методами невозможно и военный коммунизм впитал в себя характерные черты административно-командной системы. Он включал в себя такие основные мероприятия: введение продразверстки – системы заготовок сельхозпродукции, заключавшейся в обязательной безвозмездной сдаче крестьянам государству всех излишков хлеба и других продуктов сверх установленных минимальных норм на хозяйственные личные нужды; установление государственной монополии торговли хлебом; национализация крупных, средних и даже мелких промышленных предприятий; строгая централизация управления промышленностью; всеобщая трудовая повинность. Была запрещена частная торговля, делались попытки установления прямого товарообмена между городом и деревней, организовывалось государственное распределение основных продуктов среди населения по карточной схеме и классовой принадлежности. Оплата труда осуществлялась по уравнительному принципу, значение заработной платы резко упало. Проводилась инфляционная накачка экономики обесценившимися бумажными деньгами. В результате товарно-денежные отношения сводились к минимуму, происходила натурализация хозяйственных отношений в сфере производства и в сфере потребления.
Глава 3:
Первые восемь месяцев революции не привели к переходу от буржуазного к социалистическому экономическому порядку. До сих пор ее основным достижением было свержение экономи¬ческой власти феодальных землевладельцев и буржуазии, а не закладка основ экономики будущего. Ни одна из мер того периода не носила подлинного отпечатка социализма - или еще в меньшей степени коммунизма - в марксистском смысле этого понятия. Национализация земли произведена была формально - мера, за осуществление которой выступали многие передо¬вые буржуазные радикалы; в действительности же она была разделена в целях обработки на множество мелких крестьянских участков земли - программа социал-революционеров, которых марксисты всегда считали, по существу, мелкобуржуазными. В промышленности медленно и с некоторым сопротивлением начали предприниматься шаги по осуществлению политики национализации; однако это проводилось как часть программы государственного капитализма и все еще проповедовалась необходимость "учиться у капиталистов". В торговле и системе распре¬деления не было сделано ничего, за исключением расширения и более организованного проведения монополии на хлеб, установленной Временным правительством. В области финансов были национализированы банки - еще одна из мер, идеально совместимая с буржуазным радикализмом; однако во всех других аспектах ее трудно было обвинить в отходе от ортодоксальной капиталистической практики. Ленин неоднократно всячески подчеркивал умеренность намерений Советов в это время. И там, где применялись более решительные меры, вино¬ват был кто-то другой. "Тактика, принятая классом капита¬листов, состояла в том, чтобы толкнуть нас на борьбу, отчаянную и беспощадную, вынуждавшую нас к неизмеримо большей ломке старых отношений, чем мы предполагали". Главнейшая заповедь Апрельских тезисов 1917 г. в своей основе соблюдалась: "Не "введение" социализма в качестве немедленной задачи, а немедленное осуществление контроля Советов рабочих депутатов над общественным производством и распределением продуктов".
Таким образом, окунуться в экономическую политику социализма предстояло в последующий период, причем сделать это под воздействием отчаянной гражданской войны. То, что на¬зывалось "военным коммунизмом", было, как об этом писал его главный историк Л. Критсман, "опытом первых шагов перехода к социализму". Период 1918-1920 гг. был во всех отношениях проверкой на прочность нового режима; и, хотя он с поразительной легкостью разгромил врагов, единственной программой ко¬торых было восстановление старого порядка, крайности граж¬данской войны еще более выпукло высветили стоявшую перед ним дилемму. Экономическая отсталость России облегчила путь для политического триумфа революционеров, поскольку им противостояли лишь остатки пережитков феодализма и неразвитый и еще неэффективный капитализм. Но это же обстоятельство сделало последующую работу социалистического строительства во много раз более трудной, так как они были призваны строить новое социалистическое общество без прочно¬го демократического и капиталистического фундамента, нали¬чие которого марксистская теория считала непременным условием. Эти специфические условия диктовали, как Ленин признавал в полной мере, определенную постепенность и осторожность в достижении позитивных задач социализма. Говоря теоретически, необходимо было завершить буржуазную революцию прежде, чем продвигаться к социалистической революции; и неуверенность в умах партийных руководителей, включая Ленина, относительно точного момента этого перехода отражала это внутреннее замешательство. Гражданская война покон¬чила со всеми сомнениями, вынудив новый режим волей-неволей мчаться сломя голову по дороге к социализму. Но военный коммунизм в России во многом напоминал искусственный и нестабильный характер того, что иногда называли "военным социализмом" в Германии. Это был продукт чрезвычайных обстоятельств, не имевший достаточно солидной социальной и экономической базы, чтобы обеспечить свое полное выживание после того, как эти чрезвычайные обстоятельства перестали иметь место.
Заключение:
Военный коммунизм представлял собой опрометчивый и драматический пересмотр политики первого периода режима, бросок в непроверенные и утопические эксперименты, ни в коей мере не оправданные объективными условиями. По этому мнению, военный коммунизм состоял не в продвижении вперед по дороге к социализму, а явился вынужденным ответом на чрезвычайные обстоятельства гражданской войны. Различие между двумя школами не было ни жестким, ни постоянным. Первая точка зрения имела тенденцию к отождествлению с мнением бывшей левой оппозиции и незадолго до этого возникшей рабочей оппозиции, которые осуждали возрас¬тавшее давление на пролетариат и подчеркивали преимущественное значение промышленности в революционном хозяйстве; она получила некоторую поддержку со стороны Бухарина, который в своей работе "Экономика переходного периода" рассматривал военный коммунизм как соответствующий специфическим русским условиям процесс перехода от капитализма к социализму. Второй точки зрения придерживались другие ведущие руководители партии, включая Ленина и Троцкого, которые были убеждены в необходимости придания большего веса желаниям и интересам крестьянства. Однако Ленин не был до конца последователен в своем диагнозе движущих сил военного коммунизма. В одной из двух своих речей, в которых он знакомил участников X съезда партии с НЭПом, Ленин приписал военный коммунизм "фантазерам", которые мечтали, что в три года можно переделать "экономическую базу" Советской страны; в другой речи он охарактеризовал военный коммунизм как систему, которая "диктовалась потребностями, соображениями и условиями военными, а не экономическими". Когда в критической атмосфере марта 1921 г. за смену наиболее крайних аспектов военного коммунизма НЭПом единогласно проголосовали как за желанную и необходимую перемену, эти подспудные расхождения были положены на полку, но не улажены полностью. Коль скоро военный коммунизм рассматривался как отклонение от правильного пути, продиктованное воен¬ной, а не хозяйственной необходимостью, потребностями граж¬данской войны, а не социализма, НЭП явился цепочкой шагов, компенсирующих прискорбное, хотя и вынужденное отклонение от цели, возвратом на надежную дорогу, по которой шли до июня 1918 г. Если же к военному коммунизму относиться как к сверхстремительному, с чрезмерным энтузиазмом совершаемому броску вперед, в заоблачные выси социализма, несомнен¬но, преждевременному, но, тем не менее, похвальному, то в этом случае НЭП был временным отступлением от позиций, которые военный коммунизм был не в состоянии удержать в тот момент, но которые должны быть возвращены - и возвращены скорее рано, чем поздно. Невысказанной посылкой первой точки зре¬ния являлась практическая необходимость принимать в расчет отсталое крестьянское хозяйство и крестьянский склад ума; невысказанной посылкой второй была необходимость создать индустрию и не ущемлять более положение промышленных рабочих, составлявших главный оплот России.