Введение:
Древнейшие политико-правовые учения возникли в Египте, Индии, Палестине, Китае и других странах древнего Востока.
В цивилизациях Древнего Востока сложился самый ранний тип общества, пришедшего на смену первобытному. Экономически он характеризуется господством патриархального нату-рального хозяйства, устойчивостью государственных форм собственности на землю и общин-ного землевладения, крайне медленным развитием индивидуальной частной собственности. Современные исследователи относят древневосточные общества к так называемым локальным (или речным) цивилизациям земледельческого типа.
Главенствующее место в политическом сознании раннеклассовых обществ занимали ми-фы о божественном, сверхъестественном происхождении общественных порядков. С этими мифами были тесно связаны традиции обожествления существующей власти и ее предписаний.
Цари, жрецы, судьи и другие представители власти считались потомками или наместни-ками богов и наделялись священными чертами.
Политические взгляды были тесно переплетены с общемировоззренческими (философ-скими), моральными и иными представлениями. Древнейшие правовые запреты, например, яв-лялись одновременно общемировоззренческими принципами (законами всего мира), религиоз-ными заповедями и моральными предписаниями. Такого рода воззрения прослеживаются в за-конах царя Хаммурапи, в правовых предписаниях Талмуда, в индийских религиозных книгах. В государствах Древнего Востока политические и правовые учения еще не обособились от мифов, не сформировались в относительно самостоятельную сферу общественного сознания.
Незавершенный характер этого процесса проявлялся в следующем.
Во-первых, политико-правовые учения Древнего Востока оставались сугубо прикладны-ми. Главное содержание их составляли вопросы, касающиеся искусства ("ремесла") управления, механизма осуществления власти и правосудия. Иначе говоря, в политических доктринах раз-рабатывались не столько теоретические обобщения, сколько конкретные проблемы техники и методов отправления власти.
Во-вторых, политические учения Древнего Востока не отделялись от морали и представ-ляли собой этико-политические доктрины. Повышенный интерес к проблемам морали вообще характерен для идеологии формирующихся классов. Это общая закономерность всей истории политической мысли, и наиболее отчетливо она проявилась на стадии формирования ранне-классовых обществ.
Преобразования в обществе и государстве во многих древневосточных учениях связыва-лись с изменениями морального облика людей. Само искусство управления подчас сводилось к нравственному совершенствованию государя, к управлению силой личного примера. "Если правитель утвердит свое совершенство, — говорилось в китайской книге "Шу цзин", — то во всем его многочисленном народе не будет сообществ злоумышленников" Многие акции соци-ального протеста проходили под лозунгами морального содержания и были направлены против конкретных носителей или узурпаторов власти. Народные массы выступали главным образом за восстановление справедливости, перераспределение богатства, но не подвергали сомнению экономические и политические основы общества.
Часть 2:
Согласно исторической традиции первые писаные законы в Китае появились в государст-ве Шань, а в Х в. до н.э. в Чжоу якобы существовал Уголовный кодекс, насчитывающий 3 ты-сячи статей. Ссылки на исключительную давность китайских кодексов — дань традиции, кон-фуцианскому учению, что правитель "не создает право, а передает его, доверяя древним и любя их".
Появление писаных законов в Китае фактически относится к VI—V вв. до н.э., что было связано с усилением социального расслоения китайского общества. Не случайно одним из пер-вых писаных законов был Закон О поземельном налоге, принятый в VI в. до н.э. в царстве Лу, закрепивший ликвидацию общинного и установление частного землевладения.
Усиление законодательной деятельности в период Чжаньго "Воюющих царств", в V—III вв. до н.э.," было связано также с необходимостью использования закона в целях стабилизации политической обстановки в условиях изнурительной, непрекращающейся борьбы отдельных китайских княжеств между собой.
Одним из первых материальных свидетельств писаных законов в Древнем Китае стал найденный бронзовый треножник с текстом "Обозрения законов", относящийся к 536 году до н.э., основой которого стало понятие "у син" — пяти видов наказаний за преступления: клейме-ние, отрезание носа, отрубание одной или обеих ног, кастрация и смертная казнь, ставшая наи-более распространенным наказанием. Лишь на рубеже V—IV вв. до н.э. появился один из пер-вых сводов законов "Книга законов царства Вэй", составленная Ли Фуем на основе правовых положений, принятых в отдельных княжествах и по традиции считающихся законами предков. Он состоял из 6 глав: законы о ворах, о разбойниках, о заключении в темницу, о поимке пре-ступников, об орудиях казни и пытки.
Этот сборник положил начало последующей практике разработки сборников законов. В ханьском Китае в III — II вв. до н.э. проводилась огромная работа по описанию, переписке, комментированию и восстановлению древних законов. "Книга законов царства Вэй" была в это время дополнена еще рядом глав, в частности нормами права о военном деле, о государствен-ном коневодстве и о финансах.
Появление писаных законов не могло изменить свойственный всему древнему праву Ки-тая порядок, при котором непосредственному приказу вышестоящего лица, вплоть до правите-ля, или правилам нравственности, возведенным в ранг общепринятых установлений Конфуцием или его последователями, отводилось главное место в регулировании жизнедеятельности ки-тайского общества. Законы не вытеснили и широко распространенных во все времена на об-щинном уровне норм обычного права, регулирующих многие стороны общественных отноше-ний, в частности поземельных.
Уголовное право. Традиционное право Китая развивалось в основном как уголовное пра-во, нормы которого носили как бы над-отраслевой характер. Они пронизывали сферу и брачно-семейных, и гражданских отношений и пр.
Это обстоятельство и определяет необходимость изначального рассмотрения, вопреки ус-тановившейся в учебной литературе практике, институтов и норм уголовного права, являющих-ся самостоятельной, особо значимой частью не только правовой системы Китая, но и всей тра-диционной конфуцианской культуры. Именно в этой сфере с наибольшей отчетливостью про-являлся многовековый спор между конфуцианством и легизмом: что является лучшим средст-вом управления — моральная норма (ли) или наказание (син).
В ханьском Китае, согласно конфуцианскому принципу "если воля добрая, человек не на-рушает закон", стали складываться специфическое учение о форме вины, учитываться преступ-ная воля при определении меры наказания. Требование учета воли преступника было закрепле-но и законом в 120 году до н.э. В соответствии с этим требованием в китайском праве стали вы-делять предумышленные и преднамеренные преступления, преступления, совершенные с умыслом и без такового, а также по ошибке. Одно наказание следовало за умышленную клеве-ту, другое, более легкое, — за неподтвердившийся донос. Тяжесть наказания за телесное по-вреждение зависела от того, было оно нанесено со "злодейским умыслом" или в драке.
В древнем праве проводились различия и между оконченным преступлением и покушени-ем как проявлением- преступной воли, наказываемым в принципе более мягко. Но нечеткость действия многих общих принципов уголовного права, которые деформировались под прессом конфуцианских догматов, приводила к тому, что часто покушение наказывалось как закончен-ное преступление, например, в случае намерения убить кровного родственника.
Концепция "преступной воли" определяла и содержание таких институтов как соучастие и групповое преступление. Еще на рубеже новой эры сложилась особая норма, согласно которой главарем в преступной группе считалось лицо, непосредственно замыслившее преступление, планировавшее его. Преступление признавалось групповым, если оно было совершено по пред-варительному сговору, в противном случае участники преступной группы отвечали каждый за отдельное преступление. Выделение главаря, идейного вдохновителя преступления, вина кото-рого считалась особо тяжкой по сравнению с другими участниками преступной группы, было победой конфуцианцев над универсальной идеей наказания легистов, закрепленной еще в вы-шеупомянутом законе в 120 году до н.э.
Содержание правых положений о смягчающих вину обстоятельствах и отягчающих их (понятия невменяемости китайское традиционное право не знало) определялось также настав-лением Кон-фуция: "Любить родителей и родственников преимущественно перед другими, вся-чески оказывать почтение престарелым, проявлять сострадание к калечным и милосердие к де-тям". В свете этой заповеди освобождались от телесных наказаний дети младше 8 лет и старики старше 70 лет.
Уже чжоусскому законодательству, как сообщают источники, были известны 500 видов преступлений. Неизменно в этом списке особое место стали занимать государственные престу-пления — измена императору, бунт и др. В царстве Цинь одним из тяжких государственных преступлений считалось хранение запрещенной литературы конфуцианского толка.
Заключение:
Изучение политико-правовой мысли Древнего Востока имеет не только познавательное, но и теоретическое значение. Документы и памятники литературы, дошедшие до нас от древ-нейших цивилизаций Египта, Месопотамии, Палестины, Индии и Китая, позволяют проследить формирование политических и правовых идей на самых ранних этапах становления классового общества. История Древнего Востока предоставляет в этом отношении уникальные возможно-сти, поскольку многие страны древневосточного мира длительное время развивались изолиро-ванно друг от друга и процесс зарождения политической идеологии протекал в них что называ-ется в чистом виде, независимо от внешних влияний. Подобная ситуация крайне редко повто-рялась в последующей истории у других народов. Кроме того, высокий уровень культуры и бо-гатые литературные традиции сочетались здесь с замедленными темпами социального разви-тия. Значительное число памятников письменности, сохранившихся от древних цивилизаций Востока, относится к тому периоду, когда процессы образования классов и государства не по-лучили своего завершения. Это позволяет воссоздать достаточно полную картину возникнове-ния политического и правового сознания из нерасчлененной (синкретической) идеологии ран-неклассовых обществ.
Методологическое значение истории Востока определяется также тем, что несмотря на многочисленные исследования, проведенные за последние десятилетия, общественная мысль народов Востока остается менее изученной, чем социальные доктрины, получившие распро-странение в Западной Европе. Сказанное в полной мере относится и к современному состоянию исследований по истории политических и правовых учений. Подавляющее большинство вопро-сов, связанных с формированием политической теории в государствах Древнего Востока, не получило однозначного решения и продолжает вызывать дискуссии в научных кругах. В свою очередь это неизбежно сказывается на понимании общих закономерностей развития политико-правовой идеологии, ее особенностей на различных этапах истории и т.п.
В настоящее время интерес к идейному наследию Древнего Востока заметно возрос. Его стимулировало национально-освободительное движение в Индии, Китае, Египте и других стра-нах, входивших в состав древневосточного региона. Образование независимых государств с древней и самобытной культурой усилило интерес к их историческому прошлому. Немаловаж-ную роль при этом сыграло пробуждение национального самосознания народов Востока, стремление молодых государств сохранить (или воссоздать) традиции, унаследованные от предшествующих эпох.