Введение:
Статья 8 ныне действующего Уголовного кодекса РФ говорит, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного в Кодексе.
Пункт 1 статьи 14 кодекса преступлением признает виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное кодексом под угрозой наказания.
Преступление как разновидность поведения человека содержит все признаки такого деяния. Оно протяженно во времени и пространстве, обладает всеми психофизиологическими и психическими признаками поведения личности. Физическому действию либо воздержанию от него (бездействию) предшествует психологический процесс, связанный с мотивацией, установлением цели и принятием решения. Он побуждает лицо к физическому действию (бездействию), выступает причиной деяния. Принятие решения - совершать или не совершать определенное деяние - является конечным итогом механизма мотивации и установления цели.
Антиобщественные потребности, интересы и направленность личности определяют низменную, в том числе криминогенную, то есть побуждающую субъекта к преступлению, мотивацию. Преступное поведение следует отличать от непреступного не по структуре его установления, а по его содержанию. Мотивы, цели, принятие решения направлены на совершение общественно-опасного деяния. Они формируют вину - умысел либо неосторожность.
Глава 4:
Не признаёт конструкцию фактического рецидива А.Ф.Зелинский. По его мнению, понятие рецидива преступлений должно быть единым для всех правовых наук, что, однако, не исключает дифференциации его видов, обладающих одним и тем же родовым свойством: неоднократностью применения правовых мер воздействия к преступнику. Он полагал, что при изучении рецидива в криминологии должны учитываться случаи, когда за ранее совершённые преступления к преступнику были применены меры общественного воздействия, меры административного взыскания, меры воспитательного воздействия, а также случаи совершения повторного преступления, когда погашена или снята судимость. С учётом этого А.Ф. Зелинский криминологическим рецидивом считал “совершение нового преступления лицом, ранее осуждённым или подвергнутым иным законным мерам воздействия за предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние, независимо от наличия или отсутствия судимости у виновного1 .
По мнению В.П.Малкова понятие фактического и криминологического рецидива являются несовпадающими понятиями. Первое из них по объёму шире и богаче, чем второе2 .
Рассмотрение рецидива в криминологическом и фактическом смыслах имеет, конечно, немаловажное значение с точки зрения более глубокого уяснения рецидива как социального явления, подготовки научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию законодательства и разработки конкретных мер предупреждения рецидивной преступности. В то же время необходимо отметить, что интересы законности, гарантии прав и законных интересов граждан несовместимы с механическим перенесением выводов и положений криминологии в область уголовного права. Уголовно-правовые меры должны применяться в точном соответствии с законом и , если криминологические выводы не нашли закрепления в законе, не соответствует, а тем более противоречат ему, они не могут применяться судом3 .
Заключение:
Понятие множественности преступлений находит свое конкретное воплощение в форме неоднократности, совокупности и рецидива преступлений. Ответственность лица в случае наличия в его действиях множественности преступлений имеет целый ряд существенных особенностей, представляющих значительный теоретический и практический интерес.
Проблемы множественности преступлений занимает одно из ведущих мест в уголовном праве России. В теории Российского уголовного права выделен институт множественности преступлений. Если совершено несколько преступлений, то их следует квалифицировать по нескольким статьям Уголовного Кодекса. Однако, есть случаи, когда несколько преступлений квалифицируются только по одной уголовно-правовой норме.
Многообразие форм преступных деяний их связь и взаимосвязь приводят к тому, что выделить из событий и фактов, происходящих в действительности одно или несколько преступлений, другими словами, разрешить вопрос о том, являются ли эти события эпизодами одного целого или случайно совпали во времени и пространстве, нередко бывает значительно труднее, чем квалифицировать любое единичное деяние.
В завершение хотелось бы отметить, что проблема множественности не решена ни в УК России, ни в УК России. Поэтому представляется необходимым законодателям обоих государств ввести в свои уголовные кодексы понятие множественности преступлений, определение её форм и разновидностей и пограничных с ней единичных преступлений.