Введение:
Основная роль и предназначение судебной власти определены в статье 10 Конституции Российской Федерации. В ней, в частности, предусмотрено положение о том, что государственная власть в Российской Федерации осу-ществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти са-мостоятельны.
Вряд ли найдётся в стране политик, политолог, ученый-правовед или представитель политической партии, ставящей целью войти во власть, кото-рые не были бы заинтересованы в построении сильного государства.
Построение сильного государства является проблемой всего мирового сообщества, сопровождающейся постоянным укреплением существующих и созданием новых государственных институтов. В этом смысле Россия – не исключение.
В статье 118 Конституции Российской Федерации формы деятельности судебной власти конкретизированы: правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, а судебная власть – посредством конституци-онного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства.
Казалось бы, простые по формуле конституционные нормы должны были бы побудить политиков, правоведов, законодателей выстроить в пол-ном объеме законодательство о статусе всех органов судебной власти, про-цессуальных формах их деятельности и допустимых способах их взаимодей-ствия с органами законодательной и исполнительной власти.
С принятием в декабре 1993 года Конституции Российской Федерации первоначально делалось всё в этом направлении. Глава 7 Конституции Рос-сийской Федерации, так и названная "Судебная власть", стала своеобразной законодательной программой.
Появился Конституционный Суд РФ как орган конституционного над-зора на подобии Комитета Конституционного надзора. Советский Госарбит-раж эволюционно превратился в систему арбитражных судов. Военные три-буналы стали военными судами. Созданы мировые суды. Утвержден инсти-тут присяжных заседателей.
Конституционные нормы о статусе судьи и требованиях к нему полу-чили развитие в Федеральном законе "О статусе судей в Российской Федера-ции". Финансирование деятельности судебной власти стало осуществляться в особом порядке. Образованы органы судейского сообщества, призванные изучать положение дел внутри судебной власти и самостоятельно вырабаты-вать меры по совершенствованию её деятельности.
Всё это и многое другое, реализованное в федеральных конституцион-ных и федеральных законах, являлось хорошими предпосылками к тому, что установленная Конституцией Российской Федерации самостоятельность ор-ганов судебной власти, наконец-то, будет обеспечена в полном объёме, а са-ма судебная власть превратится в равную фактически, а не по конституцион-ному статусу, другим ветвям государственной власти – законодательной и исполнительной.
В сильной судебной власти залог реализации интересующей всех - идеи о построении сильного государства.
Эффективность противодействия коррупции в судебной системе, ее защита от проникновения в нее преступности вообще в значительной степени зависит не только от принимаемых мер непосредственно судейским сообще-ством, но и от уровня организации деятельности правоохранительных орга-нов и спецслужб.
В новейшей российской государственности судебная власть пока ещё не утвердилась на том месте и той высоте, где ей предстоит быть по Консти-туции Российской Федерации, по всем канонам разделения властей.
Все вышесказанное определило особенную актуальность темы данной дипломной работы.
Глава 3:
Конституционное (уставное) толкование является одной из важнейших функций органов конституционной юстиции субъектов Российской Федера-ции. Чаще всего оно закрепляется нормативно, в качестве самостоятельного полномочия, которое реализуется органом конституционной юстиции по-средством использования специальной процедуры, результатом которой яв-ляется акт толкования. Указанная процедура имеет место вне связи с каким-либо конкретным делом, по запросу определенных субъектов, перечислен-ных либо в конституции (уставе), либо в специальном законе, регулирующем деятельность конституционного (уставного) суда. Как правило, перечень этих субъектов значительно уже перечня “заявителей” по другим категориям дел, в чем прослеживается ориентация регионального законодателя на феде-ральную модель регулирования. Не отрицается в субъектах РФ и казуальное толкование – его возможности предоставляют большее поле для деятельно-сти судов, так как органы конституционной юстиции осуществляют данную разновидность толкования при рассмотрении всех категорий дел.
Однако не все субъекты Российской Федерации в настоящее время окончательно определились с нормативным правовым закреплением инсти-тута конституционного (уставного) толкования. Так, в свое время Иркутская область отказалась от использования Уставной Палаты как инструмента ус-тавного правосудия, заменив ее Уставным Судом, полномочия которого, по сравнению с Палатой, были существенно изменены.
С этих позиций субъекты Российской Федерации можно условно клас-сифицировать на тех, которые предусматривают толкование конституций и уставов непосредственно в текстах своих конституций, уставов и законов (субъекты Российской Федерации со сформировавшейся процедурой толко-вания), и тех, которые практически не освещают данные вопросы (субъекты Российской Федерации с несформировавшейся процедурой толкования).
Итак, можно было бы предложить следующую классификацию субъек-тов РФ:
1. Субъекты Российской Федерации с несформировавшейся процеду-рой конституционного (уставного) толкования.
а) Субъекты Российской Федерации, не предусматривающие института уставного правосудия. К таким можно отнести, например, Псковскую, Яро-славскую, Вологодскую, Астраханскую и Курскую области . В уставах этих субъектов Федерации отсутствует упоминание как об органе уставного пра-восудия, так и об институте толкования норм собственных уставов. Причин для такого отношения региональных властей к уставной юстиции много: это и недостаток общей правовой культуры, и нестабильность политической и социально-экономической обстановки, не позволяющая сконцентрироваться на чисто правовых вопросах. Однако наиболее серьезной причиной отказа субъектов Федерации от создания органов уставного правосудия, как пред-ставляется, является отсутствие финансовых средств, необходимых для обес-печения деятельности таких органов. Работа по созданию органов конститу-ционного (уставного) правосудия в той или иной форме ведется подавляю-щим большинством субъектов Федерации, однако, в ряде регионов консти-туционные (уставные) суды до сих пор еще не стали реальностью. Правда, в “оправдание” таких субъектов Федерации необходимо отметить, что ни Кон-ституция РФ, ни федеральное законодательство не обязывают субъекты РФ создавать у себя органы конституционного (уставного) правосудия - это пра-во самих субъектов.
б) Субъекты Российской Федерации, предусматривающие наличие ор-ганов уставного правосудия и института толкования в собственных уставах, однако, не развивающие данные нормы в текущем законодательстве, что ве-дет к фактическому отсутствию указанных органов. К таким субъектам Фе-дерации можно отнести, например, Иркутскую, Оренбургскую, Пермскую и Нижегородскую области . Причина такого положения дел уже упоминалась выше, хотя в данном случае можно привести и пример несколько иного рода. В Иркутской области, например, наличие Уставного суда, выполняющего, среди прочих, и функцию уставного толкования, предусмотрено Уставом об-ласти , а также Законом “Об Уставном Суде Иркутской области”.
2. Субъекты Российской Федерации со сформировавшейся процедурой конституционного (уставного) толкования.
а) Субъекты Российской Федерации, толкование конституций и уставов которых осуществляют законодательные (представительные) органы госу-дарственной власти (Законодательное Собрание, Парламент, Дума либо ана-логичные органы). К данной категории можно отнести Республику Мордо-вия , Ставропольский край и Архангельскую область . Сложный вопрос представляет собой толкование Степного Уложения Республики Калмыкия. Само Уложение относит к ведению Народного Хурала только толкование республиканских законов (п. 1 ст. 30), т.е. о толковании Степного Уложения само Уложение умалчивает . Учитывая тот факт, что Степное Уложение не является в полном смысле слова законом (что, однако, было прямо зафикси-ровано в нем до недавнего времени: “Степное Уложение - Основной За-кон” ), есть фактическое основание для рассмотрения Республики Калмыкия среди субъектов Российской Федерации с не сформировавшейся процедурой толкования. Аналогичная ситуация имеет место и в Саратовской области, где согласно Устава к ведению Областной Думы относится толкование принятых законов, что также можно расценивать как отсутствие установленного по-рядка толкования Устава области.
б) Субъекты Российской Федерации, толкование конституций и уста-вов которых осуществляется специально созданным органом конституцион-ной юстиции (конституционным, уставным судом или аналогичным орга-ном), акты толкования которого являются окончательными и последующему утверждению не подлежат. К данной категории субъектов Российской Феде-рации относятся республики Бурятия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Коми, Адыгея, Башкортостан, Марий Эл, Якутия, Хакасия, Тыва, Удмуртия, Сверд-ловская, Воронежская, Ленинградская, Читинская, Калининградская и Са-марская области, Ханты-Мансийский автономный округ, город Москва и др. Законодательство этих субъектов Федерации включает, как правило, специ-альные законы о конституционных (уставных) судах, устанавливающие спе-циальную процедуру толкования.
В Российской Федерации до недавнего времени использовались и дру-гие формы конституционного (уставного) толкования с привлечением зако-нодательных, исполнительных и судебных органов государственной власти. В частности, процедура толкования Устава Иркутской области до создания там Уставного Суда была практически аналогичной законотворческой дея-тельности. Толкование носило комплексный характер и протекало в несколь-ко этапов.
Заключение:
На основании проведенного исследования можно сделать следующие краткие выводы.
В качестве обобщающего определения в современной науке выделяет-ся: гражданское общество - это система жизнедеятельности общества, авто-номная по отношению к государственной власти, выражающая частные ин-тересы граждан, регулирующая и защищающая эти интересы. Роль граждан-ского общества состоит в разрушении монополии на власть государственных деятелей, уравновешивании государственной власти с властью частных лиц и независимых организаций. Формирование правового государства в условиях отсутствия сильного гражданского общества настолько же мифологично, как признание прав и свобод личности в условиях тоталитаризма. Второй про-блемой формирования правового государства вслед за отсутствием граждан-ского общества является политический режим. Многовековая практика пока-зывает, что правовое государство может сформироваться лишь в государстве с демократическим режимом. Таким образом, один из основных принципов правового государства – принцип разделения властей – одновременно явля-ется и основным принципом демократизма.
Ни у кого сегодня уже не вызывает сомнения то, что создание мощной, разветвленной, эшелонированной системы судов, включающей в себя не-сколько автономных ветвей, стоит в ряду наиболее значимых результатов российских демократических преобразований в девяностых годах прошлого века.
Процесс создания в стране новой системы власти сопровождался бур-ными всплесками амбиций различных партий, иных общественных образова-ний и их лидеров. Необходимость выстроить прочный государственный ме-ханизм, способный устоять подчас под разрушительным воздействием раз-нонаправленных политических сил, требовала от тогдашней властной элиты принятия адекватных обстановке решений. Некоторые из этих решений ка-жутся сегодняшнему наблюдателю порой необоснованными, а порой и про-сто неправильными и потому требуют специальных пояснений.
К числу подобных решений относятся и решения, касающиеся созда-ния Конституционного суда России. Особо следует выделить проблему рас-пределения компетенции между различными судебными органами. Надо иметь в виду, что суды общей юрисдикции достались новой власти "в на-следство" от СССР практически в неизмененном виде. Арбитражные суды пришли на смену существовавшему в Советском Союзе государственному арбитражу, и определение их компетенции также не вызывало особых за-труднений. Конституционный суд, созданный в 1991 году, явился принципи-ально новым для нашей страны учреждением с невиданными прежде полно-мочиями по оценке решений (т.е. законов!), принятых парламентом.
Необходимо было так определить порядок образования и деятельности этого суда, чтобы исключить любые попытки оказывать давление на новый орган, созданный для легитимной и гласной защиты новой Конституции и создаваемого на ее базе законодательства от посягательств. Этим объясняет-ся, в частности, введенная тогда определенная "закрытость" от внешнего ми-ра процедуры наделения полномочиями председателя, заместителя председа-теля и судьи-секретаря Конституционного суда, избираемых из числа судей данного суда тайным голосованием членов суда. При этом председатели и заместители председателей Верховного суда и Высшего арбитражного суда согласно закону назначались и назначаются Советом Федерации по пред-ставлению президента страны.
Предложения об отказе от двух различных способов назначения руко-водителей высших судебных органов обсуждаются, пожалуй, со дня введе-ния этих процедур. До определенного момента отказ от таких различий был нецелесообразен в связи с недостаточной проработанностью законодательст-ва о государственном устройстве новой России и в силу этого "эксклюзивно-стью" практически каждого решения Конституционного суда. По сути дела, установленные в те годы дополнительные гарантии давали возможность чле-нам и руководителям Конституционного суда принимать решения без огляд-ки на возможные явные или подспудные попытки опорочить авторов этих трудных решений.
Ныне можно с уверенностью утверждать, что российская судебная сис-тема окрепла и авторитет ее вырос настолько, что дает и судам, и судьям аб-солютную уверенность в беспрекословном исполнении их решений всеми без исключения гражданами, государственными органами, общественно-политическими организациями и т.д. В этих условиях сохранение каких бы то ни было различий в статусе судей, судов либо их руководителей становит-ся бессмысленным. Поэтому вполне современным и правильным явилось бы принятие парламентом обсуждаемого сейчас проекта закона о назначении руководителей Конституционного суда решениями Совета Федерации по представлению президента страны.
Утверждения противников этого проекта об отходе с введением новой системы назначений от демократических завоеваний либо об игнорировании мировой практики носят чисто эмоциональный характер. Во-первых, любое государство вправе в рамках Конституции определять и через посредство за-конов вводить те или иные приоритеты в организации своей системы власти, равно как и изменять эти приоритеты на разных этапах своего развития. А предлагаемые изменения порядка назначения руководителей Конституцион-ного суда ни на шаг не выходят за рамки Конституции России. Во-вторых, в мире известно несколько различных способов наделения полномочиями ру-ководителей конституционных судов, в том числе с участием президента и парламента. В конечном счете каждое суверенное государство вправе выби-рать наиболее подходящий для него режим организации государственного механизма.