Введение:
Существование человечества немыслимо вне коммуникативной деятельности. Независимо от возраста, пола, образования, профессии, социального положения, территориальной и национальной принадлежности и многих других данных, характеризующих человеческую личность, мы постоянно запрашиваем, передаем и храним информацию, т.е. активно занимаемся коммуникативной деятельностью. На современном этапе развития общества важнейшим способом коммуникации является текст.
Отечественная и зарубежная лингвистика текста бурно прогрессирует. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к работам последних лет. Это, прежде всего, исследования по структурно-смысловому анализу текста А.А. Акишиной, И.Р. Гальперина, Н.Д. Зарубиной, В.А. Кухаренко; исследования, относящиеся к изучению стилистических особенностей текста В.В. Одинцова, Н.Ф. Пелевиной; различные статьи и целые книги, посвященные отдельным проблемам текста. Данные исследования охватывают широкий круг проблем от теории текста до практики его исследования и преподавания.
Следует также отметить, что, несмотря на то, что существует огромное количество самых разных текстов (научных, публицистических, узкоспециальных и т.д.), именно художественный текст вызывает самый большой интерес среди ученых-лингвистов, т.к. представляет собой неограниченный объект познания.
Наличие множества подходов к рассмотрению и членению художественного текста, каждый из которых имеет свою определенную цель, подчеркивает его полифункциональную и сложную интегрированную структуру.
Так, И.Р. Гальперин выделяет 2 типа членения художественного текста – объемно-прагматический и контекстно-вариативный. Хотя многие лингвисты (К.А. Долинин, Л.Г. Бабенко и другие) выделяют также структурно-смысловой тип.
Объемно-прагматическое членение текста (деление произведения на тома, части, главы, параграфы и т.д.), воспринимаемое первоначально как чисто формальное, внешнее выделение текстовых фрагментов графическими средствами, на самом деле является содержательно, концептуально и стилистически обусловленным.
Глава 2:
Несобственно-авторское повествование представляет собой продолжение повествования, но с включением субъекта действия. В отличие от внутренней речи, оно не «замораживает» движение сюжета, но является его ограниченной частью. В данном случае динамика внешнего действия не нарушается – изменяется лишь угол зрения его описания, которое становится, таким образом, не только сюжетным звеном, но и источником косвенной характеристики персонажа – его мировосприятия, эмоционально-психологического состояния в момент совершения события, а также его субъективного отношения к последнему[19, с.174].
В качестве примера можно привести отрывок из романа Т. Драйзера «Сестра Керри».
«…When Druet was gone, she sat down in her rocking-chair by the window to think about it. As usual, imagination exaggerated the possibilities for her. It was as if he had put fifty cents in her hand and she had exercised the thoughts of a thousand dollars. She saw herself in a score of pathetic situations in which she assumed a tremulous voice and suffering manner. Her mind delighted itself with scenes of luxury and refinement, situations in which she was the cynosure of all eyes, the arbiter of all fates. As she rocked to and fro she felt the tensity of woe in abandonment, the magnificence of wrath after deception, the languor of sorrow after defeat. Thoughts of all the charming women she had seen in plays – every fancy, every illusion which she had concerning the stage-now came back as a returning tide after the ebb. She built up feelings and a determination which the occasion did not warrant…»(Dreiser T. Sister Carry)[5, c.162].
2.3.2. Второй вид НПР – косвенно-прямая речь, или произнесенная НПР, представляет собой повторное воспроизведение (иногда мысленное) ранее звучавшей речи.
Интересный пример можно привести из романе Голсуорси «Forsite Saga», где прямая речь персонажа, косвенно-прямая речь и косвенная речь переплетаются в одном связном авторском повествовании, передающем диалог между двумя персонажами:
«…Old Jolyon was on the alert at once. Wasn’t the “man of property” going to live in his new house, then? He never alluded to Soames now but under this title.
«No» – June said – «he was not; she knew that he was not!»
How did she know?
She could not tell him, but she knew. She knew nearly for certain.
It was most unlikely; circumstances had changed!..»(Galsworthy J. Forsite Saga)[33].
Предложение, которое начинается словами Wasn’t the “man of property” представляет собой косвенно-прямую речь. От прямой речи здесь инвертированный порядок слов, сокращение wasn’t и обособленное наречие then. От косвенной речи здесь сдвиг временных форм глагола – прошедшее вместо настоящего. Вопрос, заданный персонажем, как бы проходит через уста автора и получает легкий оттенок передачи вопроса. После этого идет авторская речь: He never alluded…, за которой следует прямая речь: «No» - оформленная вводящим глаголом to say в прошедшем времени и выделенная кавычками «No», June said, и далее, хотя и выделенная кавычками, речь Джун дается в косвенно-прямой речи. Глагол стоит в прошедшем времени, согласуясь с временным планом, соответствующим авторскому повествованию, которое выдерживается с самого начала отрывка. Это поддерживается и местоимением в 3-ем лице, относящимся к персонажу, прямая речь которого может быть использована только в косвенной речи, т.е. в речи автора, передающего диалог. В данном случае особый интерес вызывает прием использования косвенно-прямой речи, графически оформленной как прямая речь (кавычки, тире и т.д.).
Заключение:
Объектом данного исследования послужил художественный текст и его композиционно-речевая организация. В соответствии с определенной целью и поставленными задачами был проведен анализ наиболее значимых в данной области трудов как отечественных, так и зарубежных лингвистов, который позволяет сделать следующие выводы:
Термин «композиция» еще не получил в филологической науке однозначного толкования. Одни ученые (Л.И. Тимофеев, Н.Я. Мещеряков) понимают под композицией сложную организацию художественного произведения, его построение; другие (И.Р. Гальперин, З.Я. Тураева) называют композицией систему организации пространственно-временного континиума художественного произведения; третьи (В.Н. Жирмунский) видят в ней художественное распределение частей целого во времени и пространстве. Однако большинство исследователей справедливо полагают, что композицией художественного произведения является взаимодействие принципов внутреннего и внешнего построения текста, определенная система средств раскрытия образов, их связей и отношений. Таким образом, композиция – это многогранное явление, в котором органично сочетаются элементы формы и содержания произведения.
Принципиально важной содержательной особенностью художественного текста является его абсолютный антропоцентризм: он антропоцентричен не только по форме выражения, как все тексты вообще, но и по содержанию. Абсолютная антропоцентричность практически противопоставляет художественные тексты нехудожественным. Объектом изображения художественного текста всегда является герой во времени и пространстве – человек.
Одной из базовых категорий художественного текста является «образ автора», которая объединяет элементы смысла и стиля художественного произведения в текстовое целое. Таким образом, манифестируя внутреннее единство стилистической системы, образ автора выражает тем самым внутреннее единство и целостность всего художественного произведения. Так как художественный прозаический текст носит гетерогенный характер, в нем различают 3 типа изложения: 1) авторская речь, включающая и перепорученное повествование, 2) персонажная речь, которая, в свою очередь, делится на диалогическую и внутреннюю, и 3) несобственно-прямая речь, представленная 3-мя видами: несобственно-авторское повествование, косвенно-прямая и изображенная речь.