Введение:
Во втором десятилетии XXI в. исламская республика Иран станет источником одной из самых серьезных проблем на международной арене, вполне способной затмить по своему значению Ирак и Афганистан, доминировавшие в заголовках новостей в 2000-х годах. Более того, уже в скором времени иранский вопрос может отодвинуть на второй план афганский и иракский в одном аспекте: не исключено, что он превратится в главную проблему Ближневосточного региона, отобрав пальму первенства у Израильско-Палестинского конфликта. Как и в отношении Ближневосточного конфликта, линия Вашингтона по Иранскому вопросу может на несколько лет, а то и десятилетий определить весь политический курс США, да и других основных заинтересованных сторон — России, Китая, Индии и соседей Ирана. Этим и определяется актуальность выбранной темы. До прихода к власти администрации Обамы еще можно было утверждать, что решение иранской ядерной проблемы зависит в основном от готовности Вашингтона сделать три вещи: отказаться от смены режима в Тегеране в качестве политической цели, начать диалог с руководством и народом Ирана и предложить иранской стороне прямые переговоры на основе признания ее законных интересов в сфере безопасности. Иными словами, для достижения компромисса между США и Ираном необходима была «смена режима», — но не в Тегеране, а в Вашингтоне. И эта смена произошла в январе 2009 г. Барак Обама без промедления занялся налаживанием диалога с иранским руководством. Уже весной он лично обратился к исламской республике и ее гражданам в своем поздравлении с новым годом по мусульманскому календарю. Несколько месяцев спустя Обама не допустил, чтобы внутриполитические события в Иране после спорных президентских выборов 12 июня 2009 г. сорвали наметившийся диалог между двумя странами. Кроме того, администрация США заявила о принципиальном согласии на обогащение урана на иранской территории (в ограниченных масштабах) при условии, что основная часть этой работы будет проводиться за рубежом с помощью Франции и России — двух государств, которые никак не назовешь марионетками Вашингтона. Однако в ответ на эти демарши руководство Ирана пока решило — или было вынуждено решить — не идти на соглашение, поддерживаемое великими державами. Это решение стоило ему новых санкций, введенных резолюцией 1929 совета Безопасности ООН в июне 2010 г. (при этом Россия и Китай также проголосовали за ее принятие). С помощью Бразилии и Турции Тегеран предпринял заранее обреченную на провал попытку блокировать резолюцию, но, возможно, единственной целью этого шага было внести раскол в международное сообщество на уровне «большой двадцатки», поскольку пять постоянных членов совета Безопасности уже договорились между собой. Лидеры Ирана, несомненно, осознают, что пребывание на посту президента Барака Обамы дает им наилучший за последние двадцать лет шанс достичь договоренности с Соединенными Штатами, советом Безопасности ООН и Международным агентством по атомной энергии (МагатЭ). Их нежелание или неспособность идти на ответные шаги может означать лишь одно: руководство исламской республики связало геополитическую судьбу страны с осуществлением ядерной программы без каких-либо ограничений и продолжением конфронтации. Договоренность пока еще возможна, но срок для ее достижения скорее всего не превышает ближайшие 12—18 месяцев. После этого отказ Тегерана от сотрудничества
создаст серьезнейшую опасность для самого Ирана и всего региона.
Глава 2:
В последнее время Иран начал активно критиковать афганскую политику США: это, по всей видимости, обусловлено тем, что действующий еще с 2001г. формат ирано-американского сотрудничества в афганском вопросе начал давать серьезные трещины.
Обобщая, можно сказать, что региональная политика Ирана, основными направлениями которой являются афганская и иракская, начала трансформироваться. Иран готовится к возможному столкновению с США, усиливает свои позиции в регионе, что, в случае, если удастся избежать столкновения, может быть использовано в деле превращения Ирана в региональную сверхдержаву
2.4.3. Ирано-израильский конфликт.
Жесткая и перманентно углубляющаяся конфронтация между Исламской республикой Иран (ИРИ) и Государством Израиль стала уже привычной реалией современного этапа международных отношений ИРИ. Она объективно вытекает из самой сути историко-философской концепции шиизма, обретшего в исламском Иране государственный статус. Лежащая в основе этой ветви ислама идея образования всемирного исламского государства, в котором все люди станут членами глобальной мусульманской общины, по мнению иранских теологов, уже частично реализована созданием и почти тридцатилетним существованием ИРИ. Дальнейшее ее развитие возможно на путях насаждения такого же государственного устройства в других мусульманских странах с последующей глобализацией. Теоретики исламской революции в Иране интерпретировали этот процесс как "подчинение исламу всех остальных стран". Основатель ИРИ аятолла Рухолла Хомейни считал лежащий в сердце исламского мира Израиль важнейшей преградой на этом пути и поэтому задачу борьбы с ним сформулировал как "освобождение Иерусалима" .
На таком фоне лозунг "Марг бар Эсраиль" («Смерть Израилю!») стал в Исламской республике Иран непременным атрибутом любого политического мероприятия. Транспаранты с этой надписью тысячами реют над толпами участников любых манифестаций, независимо от их целей. С приходом к власти в августе 2005 г. неоконсервативного президента Махмуда Ахмадинежада этот лозунг озвучивается в различных вариациях практически каждую неделю. Стало возможным констатировать резкое ужесточение курса ИРИ по отношению к проводимой Израилем политике.
Основной причиной проведения такой политики относительно Израиля принято считать главную концептуальную идею нового режима – необходимость экспорта совершившейся в Иране исламской революции, поначалу на просторы Ближневосточного региона. Разумеется, еврейское государство, лежащее в самом сердце исламского мира, оказалось существенной помехой для реализации таких планов. Тогдашний руководитель страны аятолла Хомейни поспешил немедленно объявить исламский Иран лидером всего мусульманского мира. Понятно, что в таком контексте арабо-израильские отношения и особенно палестинская проблема приобрели радикально новое значение. При подобном раскладе не вызывает удивления, что первым иностранным "руководителем", посетившим Иран буквально в первые послереволюционные дни, стал Ясир Арафат. В Тегеране его заверили, что как только в Иране стабилизируется внутриполитическая ситуация, там вплотную займутся организацией "исторической победы над сионистами". Пока же Арафат получил из рук аятоллы Хомейни несколько десятков миллионов долларов на нужды палестинской революции. В опустевшее помпезное здание бывшего израильского посольства в центре Тегерана переселилась миссия Организации освобождения Палестины.
Именно с того времени берет начало иранская политика активного неприятия любых попыток установления мира в Ближневосточном регионе, поощрения международного терроризма, нагнетания угрозы миру и спокойствию. Тогда же начали раздаваться призывы стереть с лица земли "раковую опухоль".
Вторая причина продолжающегося уже почти 30 лет ирано-израильского противостояния более прозаична. Весь послереволюционный период страну трясет от всевозможных неурядиц. Существенно упал жизненный уровень большинства населения. В стране невиданная безработица, высокая инфляция, до сих пор не отменено обеспечение отдельных категорий граждан по карточной системе. Недавно введено квотирование горючего. Страна постоянно балансирует на грани социального взрыва. На таком фоне просто необходим образ внешнего врага, борьба с которым может отвлечь общественное мнение. Израиль как нельзя лучше вписывается в эту роль. Неисламская страна в исламском окружении, недавний ближайший партнер свергнутого шаха, стратегический союзник "Большого Дьявола" (так на языке иранской пропаганды именуются США), узурпатор третьего про важности – после Мекки и Медины – города мусульманского мира – Иерусалима, где находятся такие святыни ислама, как Куббат ас-Сахра (Купол скалы) и мечеть аль-Акса, почитаемые мусульманами сразу после мекканской Каабы. По отношению к Израилю в исламском Иране введен в употребление даже специальный язык, на котором он именуется не иначе как "сионистский режим", "оккупированная Палестина", "поработитель Святого города", сам Иерусалим называют Бейт оль-Мукаддас (Священный храм) . На этом предельно идеологизированном языке израильский министр обороны – министр войны, а все поголовно жители – сионисты.
В последние годы в число исходящих от Ирана прямых угроз включается и опасность приобретения этой страной ядерного статуса. Неизменность деклараций Тегерана о том, что он никогда не смирится с существованием Израиля, превращает ядерное оружие в руках исламистского руководства Ирана в дамоклов меч, способный дестабилизировать ситуацию на всем ближневосточном геополитическом пространстве.
Заключение:
В качестве влиятельного актора региональной политической повестки Иран руководствуется эшелонированной системой целей и задач. Первый уровень приоритетов Тегерана расположен на "национальной территории", т.е. деятельность сосредоточена на решении внутренних задач, в частности, в сфере обеспечения военно-политической, социальной и идеологической стабильности государства, в создании независимой экономики с развитой промышленностью, в т.ч. военной. Второй – связан с утверждением Ирана в качестве общерегионального центра силы в зоне Ближнего и Среднего Востока, для чего иранское руководство стремится к достижению в регионе религиозно-политического, экономического и собственно военного лидерства. Наконец, третий уровень приоритетов касается главенства Ирана в общемусульманском движении и претензий шиитского духовенства на формирование единой для всех мусульман этой части Евразии социально-политической "догматики".
Таким образом, все действия Ирана подчинены этим целям. На сегодняшний день вест мир пугает наращивание Ираном своего ядерного потенциала. Это перовая проблема Мирового Сообщества. В связи с чем ЕС вводит санкции относительно Ирана. Еще одной проблемой является отношение Ирана и России. До недавнего времени эти страны связывали дружеские отношения, пока Дмитрий Медведев публично не признал, что Иран наращивает свой ядерный потенциал и использует его для установления собственной гегемонии в регионе. Причины всех проблем с США лежат в поддержке, которую иранское государство оказывает террористическим организациям за пределами Ирана, анти-израильской позиции в вопросе ближневосточного урегулирования и его усилиям по созданию потенциала для производства ядерных вооружений.