Введение:
Проблема государственного устройства была, есть и будет одной из самых сложных и противоречивых проблем, стоящих перед человечеством. Множество людей уже тысячи лет пытаются понять, каким государство должно быть «в идеале». При этом некоторые люди считают лучшим сильное, боеспособное государство с хорошей экономикой, другие - государство, в котором каждый человек ощущает себя вполне свободным и счастливым. Так проблема общественного, государственного устройства перерастает в проблему понимания блага, человеческих ценностей и свободы личности. Этим вопросам и посвящен трактат Платона «Государство».
В данной дипломной работе я попытаюсь заострить внимание на одном из «лабораторных решений», которое завещал нам мир Античной Греции, и, которое, до последнего времени воспринималось, как еще одна утопия, без какого-либо практического смысла. Я имею в виду труды Платона – «Государство» и «Законы».
Можно сказать, что и Таблица Пифагора, и законы Архимеда и Атомная теория Демокрита явились основополагающими столпами для небывалого развития научной мысли в последние столетия, однако я считаю, что расцвет техники может быть направленным во благо всего Человечества, только при условии параллельного расцвета политической системы.
Нынешний политический хаос объясняется тем, что мы достигли вершины научно-технической мысли, но при этом, застряли на сравнительно древних и несоответствующих формах правления. В своих трудах Платон пишет о различных политических системах, об их последовательной смене во времени, о возможности создания наиболее рациональных и гармоничных форм правления.
Моей целью не является проекция греческих учений на современный этап развития общества. Необходимо лишь учесть опыт этой «лаборатории», выделить логическую силу и с помощью ее нарисовать современную панораму, понятную для людей нашего времени. Необходимо сформулировать отчетливые предложения, позволяющие нам поднять уровень политического развития на ту же эволюционную высоту, где находится развитие науки.
Когда мы, зажатые условиями повседневности, обращаем свой взор на наш старый дом и видим, что он уже не соответствует всем требованиям современной жизни, мы не должны продолжать очаровываться некоторым налетом пагубного романтизма, пытаясь остановить ход времени. Необходимо вглядываться в будущее, не пытаясь укреплять растрескавшиеся стены, скрипящий потолок и засоренный водопровод и канализацию. Следует быстро разрушить отжившую конструкцию и на ее месте построить новое современное жилище, удовлетворяющее запросам современной семьи со всем необходимым оборудованием. Разрушить старое здание и воздвигнуть новое и значит перевоплотить старое в новую более возвышенную форму.
Глава 4:
Пренебрегая этими важнейшими чертами утопии Платона, Пёльман доходит до утверждения, будто Платон стремился распространить принципы коммунистического устроения также на производительный — низший — класс своего государства. Из того, что правители руководят всем в государстве и направляют все на благо целого, Пёльман делает ничем не обоснованный вывод, будто деятельность правителей распространяется и на весь трудовой распорядок общества. Но это совершенно не так.
Руководство платоновских правителей ограничивается требованием, чтобы каждый работник выполнял только одну, назначенную ему свыше, отрасль работы. Ни о каком обобщении средств производства у Платона нет и речи. То, что Пёльман называет «коммунизмом» Платона, предполагает полное самоустранение обоих высших классов от участия в хозяйственной жизни: члены этих классов всецело заняты вопросами военной защиты государства и высшими задачами и функциями управления. В отношении низшего класса платоновского государства нельзя говорить даже о потребительском коммунизме. «Сисситии» (общие трапезы) предусматриваются лишь для высших классов. И если в «Государстве» производительным классом являются не рабы (как в «Законах»), то объясняется это лишь тем, что правители не должны иметь собственность, а вовсе не заботой Платона о том, чтобы человек не мог стать чужой собственностью. «Коммунизм» платоновской утопии — миф антиисторически мыслящего историка.
При всей крайности утверждений Эдуарда Целлера, который ошибочно полагал, будто в утопии Платона не видно никакой мысли и никакой заботы Платона о низшем классе рабочих, в целом суждения Целлера гораздо ближе к пониманию истинных тенденций «Государства», чем измышления Пёльмана. И недалек от истины был Теодор Гомперц, указавший в своем большом труде, что отношение платоновского класса «рабочих» к классу правителей похоже на отношение рабов к господам. И действительно, тень античного рабства нависла над большим полотном, на котором Платон изобразил строение своего наилучшего государства. В государстве Платона не только «рабочие» напоминают рабов, но и члены двух высших классов не знают полной и истинной свободы. Субъектом свободы и высшего совершенства у Платона оказывается не личность и даже не класс, а только все общество, все государство в целом. По верному наблюдению Ф. Ю. Шталя, Платон «приносит в жертву своему государству человека, его счастье, его свободу и даже его моральное совершенство... это государство существует ради самого себя, ради своего внешнего великолепия; что касается гражданина, то его назначение — только в том, чтобы способствовать красоте его построения в роли служебного члена» . В государстве Платона «все стороны, в которых утверждает себя единичность как таковая, растворяются во всеобщем, — все признаются лишь как всеобщие люди» .
Сам Платон говорит об этом наияснейшим образом. «Законодатель, — поясняет он, — заботится не о том, чтобы сделать счастливым в городе, (т. е. в городе-государстве, в полисе), особенно один какой-нибудь род, но старается устроить счастье целого города, приводя граждан в согласие убеждением и необходимостью и сам поставляет в город таких людей, не пуская их обращаться, куда кто хочет, но располагая ими применительно к прочности города» .
Заключение:
С грустью и озабоченностью оцениваем мы ту степень неуверенности, к которой пришла молодежь, обманутая разного рода обещаниями, без реального исторического будущего не знающая какие последствия мы получим в следующие года. Не будет ли больше голода и нищеты для людей, которые продолжают жить в современных условиях. Говорить сейчас о «диктатуре пролетариата» - это все равно, что провозглашать на карфагенском корабле королевство гребцов.
Очевидно, что в нашем веке нет какой-либо духовной силы, способной противостоять триумфу материализма, будь то капиталистический или догматически-коммунистический, но из глубины прошлых веков до нас дошел секрет, маленький по своему принципу, как семечко, но способный разрастись и покрыть мир своей благородной тенью.
Современные люди идут с поникшей головой, они не умеют ни любить, ни бороться и их религии в той или иной степени похоронные. Они плачут перед смертью, как дети, и содрогаются при жизни, как старики.
Мы считаем, что люди дезориентируются не по своему желанию или по причине чистой внутренней подлости, а из-за ошибок правителя, который пришли в мир в качестве мучителя для народа, а не для того, чтобы помочь ему.
Значит, не может быть хороших правительств, по настоящему хороших, которые будут поддерживать друг друга и приносить стабильность и безопасность живущим?
Какое ощущение может иметь человек, который что-либо производит, если он не знает, будет ли следующее правительство проводить ту же политику или нет? Какие желания продавать что-либо будет иметь коммерсант, если инфляция будет поедать его прибыль ? Какое чувство подчинения будет иметь солдат, если его посылают на революцию против своего собственного Президента или для того, чтобы разгромить безоружных сограждан? Какую оценку любви может иметь женщина, если те, которые продаются за деньги получают славу и блага и даже занимают места в Палатах? Какое детство будут иметь дети если их родители деградируют рядом с их люльками?
И это все? Решить эти и подобные проблемы даже если для этого требуется большое усилие, это является главным?
Очевидно, нет.